Сказка о рыбаке и его жене — сказка о Золотой Рыбке, с комментарием
Читая эту сказку, многие из вас, скорей всего будут в недоумении. "Какая это сказка о рыбаке и его жене, это ведь "Сказка о рыбаке и рыбке" Пушкина"? — а другие скажут: — "Тю! Золотая рыбка! Русская народная сказка." Но хочу вас огорчить, что никто из вас не будет прав. Сказку о Золотой Рыбке написали братья Гримм по мотивам сказки Филиппа Отто Рунге — «Сказка про волшебную камбалу»
Что есть в русском переводе, это плагиат и, плагиат в бездарном исполнении Александра Пушкина под редакцией разных профессоров русского языка. Пушкин из «Золотой рыбки», но тоже не детской сказки, сделал, вообще чтиво, что не понятно для кого написано. С бабушки сделал монстра, с деда дурака. И просил корыто. Что тем самым, исковеркал оригинал. То, что это был тупой и некачественный перевод, тому есть доказательства. Александр Пушкин украл сказку "Золотая рыбка", и без зазрения совести подписал своим именем.
Сказка Золотая рыбка — профанация в угоду липового кумира
Когда достоверно известно чья это сказка «Свидетели Пушкина» в тупую продолжают дурачить народ. Пушкин — литературный аферист, сложил в столбик обычную прозу и продал это в журнал "Библиотека для чтения" том X 1835 г. Низкого качества перевод выдал за своё. В тоже время так исковеркал здравую мысль, что мне за него, чес-слово, стыдно. Опускаться на такое дно, переписать чужую графоманию в бред сивой кобылы "Сказка о рыбаке и рыбке". На такое способен только мерзкий графоман. Вы сильно, там не ёрзайте! У меня всё своими словами. Как есть. По факту.
У братьев Гримм, очень логичное повествование: от дома, до Бога. И нет глупостей, как у Пушкина. Вы это можете сами сравнить, и сделать соответствующий вывод. Кому это лень делать, я это сделал за вас, по верхней, самой верхней ссылке можно ознакомиться с сказкой про "Золотую рыбку" и её косяками. Гений, говорите писал! Только вопрос: почему, тогда, так бледно это гуано выглядит?
Внимание! В сказке о рыбаке и его жене, с этой страницы — мной были отредактированы существенные "ляпы", чтобы согласовать некоторые моменты. Например, рыба "принц" мужского рода, а рыбак к ней обращается, как, к женскому. Полностью переделано обращение рыбака к камбале и исправлен ее образ на более подходящий по смыслу. Убрана сцена с кровью. Была идея исправить все, но тогда пришлось бы ставить в авторство свое имя. Но для такого примитивного и глупого сюжета, это было бы, перебором, что касательно, для меня лично. Я не смог ответить, на самый главный вопрос об этом чтиве "Как попалась, такая всемогущая и волшебная рыба, "на крючок"? А, вы как думаете? Не думайте! Допотопная графомания, раскрученная литературной пропагандой.
Сказка о Золотой рыбке — плагиат Пушкина
Жил старик со своею старухой у самого синего моря; они жили в ветхой землянке ровно тридцать лет и три года. Старик ловил неводом рыбу, старуха пряла свою пряжу. Раз он в море закинул невод, — пришел невод с одною тиной. Он в другой раз закинул невод, пришел невод с травой морскою. В третий раз закинул он невод, — пришел невод с одною рыбкой, с непростою рыбкой, — золотою. Как взмолится золотая рыбка! Голосом молвит человечьим: «Отпусти ты, старче, меня в море, дорогой за себя дам откуп: откуплюсь чем только пожелаешь.» Удивился старик, испугался: он рыбачил тридцать лет и три года и не слыхивал, чтоб рыба говорила. Отпустил он рыбку золотую и сказал ей ласковое слово: «Бог с тобою, золотая рыбка! Твоего мне откупа не надо...
Ну, и где вы здесь видите стихи? Пресная и косноязычная проза Пушкина из сказки «Сказка о рыбаке и его жене» Голодному ничего не надо. Ушёл домой пустой. Ну, и Пушкин! Я ржу с этой рыгачки текста. Литературный гений писал? Не уверен, что он знал, как надо правильно писать. А по моему, очевидно — Пушкин косноязычной графоман. «Основатель русского языка», а два слова внятно связать не мог. С логикой поведения персонажей, сами костыли. Не говоря уж о том, что персонажей надо с большой буквы прописывать. Зато матерные стихи Александра Пушкина, он знал точно, как надо глупости писать нашим детям.
Сказка о рыбаке и его жене — Братья Гримм
В редакции Александра Протасова
Рыбак с женою жили в дрянной лачужке у самого моря. Рыбак ходил каждый день на море и удил рыбу. Так и сидел он однажды у моря с удочкой и все смотрел в блестящие волны.
Вдруг удочка его погрузилась на дно, глубоко-глубоко, и когда он ее стал вытаскивать, то выволок на берег большую камбалу с золотистой чешуей. И сказала ему рыбина: «Слышь-ка, рыбак, прошу тебя, отпусти меня на волю: я не настоящая камбала, я – морская царица всех рыб. Ее чешуя переливалась золотым оттенком, сверкая на солнце: слепила глаза рыбака. Не верить ее словам, рыбак даже не думал об этом.
- Ну что тебе в том, что ты меня съешь? Я тебе не по вкусу придусь; лучше брось меня опять в воду, отпусти меня на простор», - продолжала Камбала, – «Ну, – сказал рыбак, – напрасно ты и столько слов потратила; я бы и без того, конечно, отпустил на свободу такую рыбину, которая человеческим языком говорить может». И с этими словами он отпустил рыбину в воду, и пошла камбала на дно, оставляя за собой золотой блеск переливающейся от золотой чешуи. Посмотрел рыбак ей в след, еще минуту, другую, да и поплелся домой: к жене в свою лачужку.
«Что же, муженек, – сказала жена, – или ты сегодня ничего не поймал?» – «Нет, – сказал рыбак, – я сегодня изловил камбалу, и она мне сказала, что она не камбала, а морская царица всех рыб; ну я и отпустил ее опять в море». – «Так разве же ты себе у нее ничего не выпросил? Она ведь царица, а значит имеет многие богатства», – спросила жена. «Нет, да и чего же мне у нее просить?» – «Ах, – сказала жена, – да ведь нам же так скверно живется в этой лачужке; глянь, и двери покосились, крыша течет, окнам завтра сто лет будет. Попросил бы ты нам у нее жилище получше. Рыбка то, ведь не простая, а волшебная. Неужели это не понятно! Произнесет заклинание, или что там еще - раз, и нам новый дом. Или деньгами даст, она же царица».
Ступай-ка да вызови ее из моря: скажи ей, что нам нужна изба понаряднее. Больше чем уверена, что даст. Что ей стоит, для волшебства, это пустяк!». Иди, ты ей жизнь подарил, отблагодарить, просто обязана. – «Ах, – сказал рыбак, – ну что я там еще пойду шляться!» – «Ты наверное меня не слушаешь? Ты ее изловил и опять на волю выпустил; она для тебя, все сделает, иди!» Не хотелось рыбаку идти, не хотелось и жене перечить, и поплелся он к морю.
Когда пришел он на море, море потемнело, и волны уже не так блестели, как утром. Подошел он и сказал:
Царица морская, царица-рыбёшка
Явись, с чешуи золотая одёжка!
Прислала старуха — желает дары
Насилу! В зад пхнула: "Иди, и бери!"
Приплыла к нему камбала и сказала: «Ну что ж тебе надобно?» – «Да вот, – сказал рыбак, – я-то тебя сегодня изловил, так жена-то мне говорит, будто я должен у тебя что-нибудь себе выпросить. Не хочет, вишь, она больше жить в лачужке, в избу хочет на житье перейти». – «Ну ступай, – сказала камбала, – все тебе будет». Пошел рыбак домой и видит: жена-то его уж не в лачужке, и на месте лачужки стоит нарядная изба, и его жена сидит перед избою на скамье. И взяла его жена за руку, и сказала ему: «Пойди-ка сюда да посмотри – теперь нам жить-то будет гораздо лучше».
И вошли они в избу: в избе просторные сени и большая комната, и спальня, в которой их кровать стояла, и чулан с кладовою, и везде-то полки, и на полках-то всякого добра наставлено – и оловянной, и медной посуды – все необходимое. А позади дома небольшой дворик с курами и утками и маленький садик с зеленью и овощами. «Посмотри-ка, – сказала жена, – разве это не хорошо?» – «Да, – сказал рыбак, – мы теперь заживем припеваючи». – «А вот посмотрим», – сказала жена. После этого они поужинали и пошли спать.
Так прошло недели две, и сказала жена: «Слышь-ка, муженек, изба-то нам уж очень тесна, а двор и сад слишком малы; твоя камбала могла бы нам и побольше дом подарить. Я бы хотела жить в большом каменном замке; ступай-ка к камбале, проси, чтобы подарила нам каменный замок». – «Ах, жена, жена! – сказал рыбак. – Нам и в избе хорошо! Ну как мы будем жить в замке?» – «Ах, что ты понимаешь? Ступай к камбале, она все это может сделать». – «Нет, жена, – сказал рыбак, – камбала только что дала нам избу; не могу я к ней сейчас опять идти: ведь она, пожалуй, может и разгневаться». – «Да ступай же! – сказала жена. – Она все это может сделать и сделает охотно. Ступай!» У рыбака так тяжело было на сердце, он и идти не хотел; он сказал самому себе: «Так делать не следует!» – и под конец все же пошел.
Когда он пришел к морю, море изрядно потемнело и стало иссиня-серым и не было уже таким светлым и зеленоватым, как прежде, однако же еще не волновалось. Тогда он подошел и сказал:
Царица морская, царица-рыбёшка
Явись, с чешуи золотая одёжка!
Прислала старуха — желает дары
Насилу! В зад пхнула: "Иди, и бери!"
«Ну чего еще она хочет?» – спросила камбала. «Да вот, – сказал рыбак не без смущения, – она хочет жить в большом каменном замке». – «Ступай к ней, вон она стоит перед дверьми», – сказала камбала. Повернул рыбак к дому, стал подходить и видит перед собою большой каменный дворец, а жена его стоит на крыльце и собирается войти во дворец; и взяла его за руку и сказала: «Пойдем со мною вместе». Вошли и видят, что полы в замке выстланы мраморными плитами, и везде множество слуг, которые отпирали перед ними двери настежь; и стены-то все блестели, обитые прекрасными обоями, а в покоях везде и стулья, и столы золоченые, и хрустальные люстры спускаются с потолка, и всюду ковры разостланы; всюду столы ломятся от яств и самых лучших вин. А позади замка большой двор с конюшнею и коровником; и экипажи в сараях стоят самые лучшие.
Был там сверх того большой и прекрасный сад с красивейшими цветами и плодовыми деревьями, и парк тянулся, по крайней мере, на полмили от замка, полный оленей, диких коз и зайцев и всего, чего душа пожелает. «Ну-ка, – сказала жена, – разве все это не прекрасно?» – «О да! – сказал рыбак. – На этом мы и остановимся, и станем жить в этом чудесном замке; теперь у нас всего вдоволь!» – «А вот посмотрим да подумаем», – сказала жена. С этим они и спать легли.
На другое утро жена проснулась первая, когда уж совсем рассвело, и из своей постели стала осматривать благодатную страну, которая простиралась кругом замка. Муж все еще спал и не шевелился до утра, и она, толкнув его локтем в бок, сказала: «Муженек, вставай да глянь-ка в окошко. Подумалось мне, отчего бы нам не быть королем да королевой над всею этою страною? Сходи ты к рыбине – скажи, что хотим быть королями». – «Ах, матушка, – сказал рыбак, – ну как это мы будем король да королева? Я никак не могу королем быть!» – «Ну коли ты не можешь быть королем, так я могу быть королевой. Ступай к рыбине, скажи, что хочу быть королевой». – «Ах, жена! Ну где же тебе быть королевой? Я этого ей и сказать не посмею!» – «А почему бы не сказать? – крикнула жена. – Сейчас же ступай – я должна быть королевой!» Пошел рыбак от жены и был очень смущен тем, что его жена задумала попасть в королевы. «Не следовало бы так-то, не следовало бы» – думал он про себя. И не хотел идти к морю, однако пошел-таки.
И когда пришел к морю, море было свинцово-серое и волновалось, и воды его были мутны. Стал он на берегу и сказал:
Царица морская, царица-рыбёшка
Явись, с чешуи золотая одёжка!
Прислала старуха — желает дары
Насилу! В зад пхнула: "Иди, и бери!"
«Ну чего там еще хотите?» – спросила камбала. «Ах, – сказал рыбак, – да ведь жена-то хочет королевой быть!» – «Ступай домой, будет по воле ее», – сказала камбала.
Пошел рыбак домой и видит, что замок разросся и стал гораздо обширнее, и ворота у замка большие, красивые, а у входных дверей стоит стража, и везде кругом много солдат с барабанами и трубами. Вошел во дворец, видит – везде мрамор да позолота, и бархат, и большие сундуки с золотом. Открылись перед ним настежь и двери залы, где весь Двор был в сборе, и увидел он жену свою на высоком золотом троне с алмазами, в большой золотой короне, а в руках у нее скипетр из чистого золота с драгоценными камнями, а по обе стороны ее – по шести девиц в ряд, одна другой красивее. Стал он перед женою и сказал: «Ну вот, женушка, ты теперь и королевой стала!» – «Да, – сказала она, – я теперь королева!»
Постоял он против нее, помялся, поглазел на нее и сказал: «А что, женушка, небось хорошо в королевах-то быть? Чай теперь уж ничего не пожелаешь!» – «Нет, муженек, – сказала жена с тревогою, – соскучилась я быть королевой и не хочу больше. Поди, скажи рыбине, что я вот теперь королева, а хочу быть царицей». – «Ах, женушка! Ну на что тебе быть царицей!» – «Муж! Ступай к рыбине: хочу быть царицей!» – «Ах, да нет же! – отвечал рыбак. – Царицей она не может тебя сделать, и я ей об этом и слова замолвить не посмею; ведь королей-то много, а царь-то один!
Наверно, знаю, что не может она тебя царицей сделать, и не может, и не может!» – «Что такое? Я королева, а ты мой муж, и смеешь мне перечить? Сейчас же пошел туда! Могла меня рыбина королевой сделать, сможет сделать и царицей! Слышишь, хочу быть царицей! Сейчас же пошел к рыбине!» Вот и должен он был пойти. И, идучи к морю, он крепко тревожился и все думал про себя: «К плохому дело идет! Царицей быть захотела – уж это совсем бессовестно! Надоест она своей дурью рыбине!»
В этих думах подошел он к морю; а море-то совсем почернело и вздулось, и ходили по нему пенистые волны, и ветер свистал так, что рыбаку было страшно. Стал он на берегу и сказал:
Царица морская, царица-рыбёшка
Явись, с чешуи золотая одёжка!
Прислала старуха — желает дары
Насилу! В зад пхнула: "Иди, и бери!"
«Ну чего она еще хочет?» – спросила камбала. «Ах, камбала-матушка! Властительница морская! Жена-то теперь царицей быть хочет!» – «Ступай к ней, – сказала рыбка, – будет по ее воле».
Пошел рыбак домой и видит перед собой громадный замок, весь из полированного мрамора с алебастровыми статуями и золочеными украшениями. Перед входом в замок маршировали солдаты, в трубы трубили и били в барабаны; а внутри замка – бароны и графы и герцоги расхаживали заместо прислуги, они перед ним и двери отперли, и двери-то из чистого золота! И когда он вошел в залу, то увидел жену свою на троне, высоком-превысоком, из литого золота; на голове у нее была золотая корона в три локтя вышины, вся усыпанная брильянтами и яхонтами; в одной руке был у нее скипетр, а в другой – держава, и по обе стороны трона стояли в два ряда пажи, один красивее другого, и выстроены были по росту – от самого громадного верзилы до самого маленького карлика, с мизинчик.
А перед троном стояли князья и герцоги. Стал перед женой муж и сказал: «Ну, женушка, ты теперь царица?» – «Да, я теперь царица!» Посмотрел он на нее, полюбовался и сказал: «Небось, женушка, хорошо быть царицей?» – «Ну чего ты там стал? – сказала жена. – Я теперь царица, а хочу быть папой! Ступай проси рыбину». – «Ах, женушка! Чего ты еще захотела? Папой ты быть не можешь: папа один на весь крещеный мир! Этого не какой волшебник сделать не сможет сделать». – «Муж! – сказала она. – Хочу быть папой! Сейчас ступай к морю! Сегодня же хочу быть папой!»
– «Нет, женушка, этого не смею я сказать рыбине! Это и не хорошо, да и слишком уж дерзко; папой не может тебя камбала сделать!» – «Коли могла царицей сделать, сможет сделать и папой! – сказала жена. – Сейчас же пошел к морю! Я царица, а ты – мой муж! Пойдешь или нет?» Перепугался он и пошел и совсем упал духом, дрожал как в лихорадке, и колени у него сами подгибались. Когда подошел он к морю, сильный ветер дул с моря, погоняя облака на небе, и было сумрачно на западе: листья срывало с деревьев, а море плескалось и шумело, ударяясь о берег, и видны были на нем вдали корабли, которые раскачивались и колыхались на волнах. Но все же на небе еще был заметен клочок лазури, хоть и видно было, что с юга надвигается буря. Вышел он на берег, совсем перепуганный, и сказал:
Царица морская, царица-рыбёшка
Явись, с чешуи золотая одёжка!
Прислала старуха — желает дары
Насилу! В зад пхнула: "Иди, и бери!"
«Ну чего она еще хочет?» – сказала камбала. «Ох, – проговорил рыбак, – хочет она папою быть!» – «Ступай к ней, будет по ее воле», – сказала камбала.
Пошел он обратно, и когда пришел, то увидел перед собою громадный собор, кругом обстроенный дворцами. Едва пробился он сквозь толпу. А внутри храма все было освещено тысячами и тысячами свечей, и жена его, в одежде из чистого золота, сидела на высочайшем троне, а на голове у нее были три большие золотые короны. Кругом ее толпилось много всякого духовенства, а по обе стороны трона стояли в два ряда свечи – от самой большой, толщиной в доброе бревно, до самой маленькой, грошовой свечки.
А цари и короли стояли перед ней на коленях и целовали ее туфлю. «Женушка, – сказал рыбак, посмотревши на жену, – да ты, видно, папа?» – «Да, я теперь папа!» Смотрел он, смотрел на нее, и казалось ему, что он смотрит на солнышко красное. Немного спустя и говорит он ей: «Ах, женушка, небось хорошо тебе папой быть?» А она сидела перед ним прямо и неподвижно, словно деревянная, и не двигалась, не трогалась с места. И сказал он: «Женушка! Ну теперь, чай, довольна? Теперь ты папа и уж ничем больше не можешь быть?» – «А вот еще подумаю», – сказала жена. И затем они отправились спать; но она все еще не была довольна, и ее алчность не давала ей уснуть, и все-то она думала, чем бы ей еще можно быть?
Муж, набегавшись за день, спал отлично и крепко, а жена, напротив того, совсем не могла заснуть, и все ворочалась с боку на бок, и все придумывала, чего бы ей еще пожелать, и ничего придумать не могла. А между тем дело шло к восходу солнца, и когда она увидала зарю, то пододвинулась к самому краю кровати и стала глядеть из окна на восходящее солнце… «А! – подумала она. – Да разве же я не могу тоже повелевать и солнцу, и луне, чтобы они восходили?..» – «Муж, а муж! – сказала она и толкнула его локтем под ребра. – Проснись! Ступай опять к рыбине и скажи, что я хочу быть самим Богом!»
Муж еще не совсем очнулся от сна, однако же так перепугался этих слов, что с кровати свалился. Ему показалось, что он ослышался; он стал протирать себе глаза и сказал: «Ах, женушка, что ты это такое сказала?» – «Муженек, – сказала она, – я не могу повелеть ни солнцу, ни месяцу, чтобы они восходили, да и видеть того не могу, как солнце и месяц восходят, и покойна ни на час не буду, пока не дано мне будет самой повелевать и солнцем, и месяцем!»
И так посмотрела, что его мороз по коже подрал. «Сейчас же ступай туда! Я хочу быть самим Богом!» – «Ах, женушка! – воскликнул рыбак и пал перед нею на колени. – Да ведь этого камбала не может сделать! Царицей и папой она еще могла тебя сделать; так вот и прошу я тебя, образумься, останься папой!» Тут она пришла в ярость, волосы у ней взъерошились на голове, и она крикнула во все горло: «Не смей со мною так говорить! Не смей! Сейчас же проваливай!» Тогда он мигом собрался и побежал к морю, словно помешанный.
А на море бушевала буря, да такая, что он еле на ногах держался: дома и деревья падали, и горы тряслись, и осколки скал, обрываясь, скатывались в море, и небо было черным-черно, и гром гремел, и молния блистала, и волны ходили по морю, что горы, увенчанные белою пеною. Выйдя на берег, он закричал во весь голос и все же не мог расслышать даже собственных слов:
Царица морская, царица-рыбёшка
Явись, с чешуи золотая одёжка!
Прислала старуха — желает дары
Насилу! В зад пхнула: "Иди, и бери!"
«Ну чего же еще она хочет?» – спросила камбала. «Ах, – пролепетал он, – она хочет быть самим Господом Богом». – «Ступай же к ней – она опять сидит в своей лачуге».
Там они еще и по сей день сидят да посиживают, на море синее поглядывают.
